«Сидят турок и китаец и говорят по-русски о Толстом»
Собрание сочинений Льва Толстого впервые выходит на турецком языке, читатели уже получили около 20 томов из 22-х. Над изданием работали известные турецкие переводчики русской классики Угур Бюке и Сабри Гюрсес. За свой толстовский марафон в декабре их удостоили премии «Читай Россию/Read Russia». Угур Бюке рассказал корреспонденту портала «Русский мир» Сергею Виноградову о подготовке к переводам Льва Толстого, своих поездках в Ясную Поляну и богатстве транспортной лексики в русском языке.
«Пересочинить» Толстого
– Почему вы занялись переводами именно Льва Толстого?
– Если мы спросим практически любого турка о русской литературе, он назовёт фамилии Толстого и Достоевского. Для меня Лев Толстой был великим писателем ещё до поступления в институт и изучения русского языка. Я прочитал много его произведений. Когда мы с коллегой Сабри Гюрсесом взялись за перевод 22-х томов Льва Толстого, решили так – первый том перевожу я, второй он, третий – я и так далее. То, что я перевёл, Сабри редактировал, а его переводы редактировал я. Мы хотели, чтобы при переводе собрания сочинений применялись одни подходы.
– Это ведь далеко не первый перевод Толстого на турецкий, в чём особенность вашей работы?
– Конечно, мы не первые переводчики Толстого, первый перевод вышел ещё в 1910 году. Но полного собрания художественных произведений на турецком языке раньше не выходило. Плюс мы включили два тома с избранными письмами и дневниковыми записями. Этой работой мы занимались почти три года, и я рад, что книги пользуются спросом. Много было предзаказов, а одна компания заказала тысячу экземпляров, чтобы раздать своим сотрудникам. Книги очень хорошо выглядят, их приятно брать в руки. Иллюстраций нет, но в «Войне и мире» напечатали карты. Раньше, оказываясь в гостях у россиян, я видел в шкафах много собраний сочинений. Я очень рад, что такое появилось в Турции. Сейчас мы работаем над 23-м томом, в нём рассказывается о том, как мы работали над серией – какие слова подбирали и как понимаем Толстого.
– Вам досталась «Война и мир» или «Анна Каренина»?
– Оба романа перевёл Сабри Гюрсес. «Анну Каренину» я перевёл раньше для другого проекта и использовать тот перевод, конечно, не мог. Трудно ли было? Знаете, Толстой очень хорошо читается, и когда его хорошо знаешь и привыкаешь к его языку и писательской логике, то всё понимаешь, и работать приятно. Когда читаю современные книги, встречаю много непонятных слов.
– Для турецкого уха русские имена сложны?
– Не так уж сложны, фамилии и названия городов читаются по-турецки нормально. А вот с обозначением улиц, например, прочтением названий вроде «Ленинский проспект» или «Невский проспект», могут быть сложности. Также читателям трудно уяснить слова и явления, которые сейчас не существуют. Например, из жизни светских людей. Начать с простого – завтрак, обед и ужин. Кажется, просто перевести, но на деле очень сложно, потому что литературные герои зачастую завтракают, обедают и ужинают совсем иначе, чем современный читатель в Турции. И живут совершенно иной жизнью. Задача переводчика – объяснить все эти понятия, не навредив тексту Толстого.
Или ещё такой пример – в произведениях Льва Толстого встречается около сорока разновидностей экипажей: карета, пролётка, бричка, колымага, дребезжалка, линейка, ломовой, ванька… На турецком языке таких слов всего пять. И очень не хотелось терять смысл и толстовскую изысканность в выборе слов, но это неизбежно теряется.
– Работа над переводом писем и дневников Льва Толстого раскрыла его для вас по-новому?
– Где-то Толстой близок к своим произведениям, где-то далёк. Очень большая разница – письма и дневники молодого Толстого и писателя в зрелом и пожилом возрасте. И произведения разных лет тоже сильно различаются, его взгляды на многие явления жизни изменились. Это естественно.
Перевод собрания сочинений Толстого стал для нас огромным опытом. Теперь мы знаем, как увидеть в произведении собственные взгляды и искания писателя. Перед тем, как приступить к переводам, мы изучали Толстого, писателя и человека. Чтобы «пересочинить» его произведения на своём языке, я должен был понять, кем он был и о чём думал. Подготовка к переводу обычно длиннее, чем сама работа над переводом.
– Турецкие читатели, которые прочтут все 22 тома, поймут, почему богатый барин и помещик в конце жизни оставил всё своё имущество и в простой одежде ушёл из дома?
– Думаю, да, это очень интересный факт. К сожалению, большинство читателей не знают об этом. В Турции хорошо знают творчество Льва Толстого, но с жизнью писателя знакомы немногие. Фактически только те, кто изучает литературу и занимается русским языком. Некоторые мои друзья говорят, что Толстой, судя по его воззрениям, должен был оставить свою богатую жизнь сразу после написания романа «Война и мир». В нашем 23-м томе мы как раз и хотим рассказать, кем был Лев Толстой и как произведения связаны с его жизнью.
– Вы бывали в Ясной Поляне?
– Естественно, каждый год там бываем на конференции переводчиков Толстого. В прошлом году она прошла в онлайне. Спасибо организаторам за то, что принимают нас. Туда приезжают переводчики из разных стран, и три дня мы говорим о Толстом. Очень интересно: сидят турок и китаец и говорят по-русски о Толстом. Поразительно!
От Бунина до Акунина
– Как вы занялись изучением русского языка?
– Русский язык я изучал в Анкарском университете на факультете русской филологии, а до этого ни одного слова не знал. При этом я читал и любил русскую литературу, знал многих русских классиков – Толстого, Достоевского, Пушкина. В университете я учился ещё в конце 1970-х годов и не думал о том, что с русским языком будет как-то связано будущее Турции и её граждан. Устроиться на работу, на которой могло пригодиться знание русского языка, было невозможно. Оставался только литературный перевод классиков или советских писателей, книги которых тогда в Турции было найти непросто.
В 1981 году, когда я окончил университет, появилась радиопрограмма «Голос Турции», и я стал там работать переводчиком и диктором. Потом была военная служба и работа переводчиком в Генконсульстве СССР в Стамбуле. Тогда я и начал задумываться над тем, чтобы зарабатывать свой хлеб русским языком и всерьёз заниматься переводами.
Мы в Турции понимаем и особенно любим две литературы – русскую и французскую. И русскую литературу я бы поставил на первое место. Начиная с 1930-х годов, в Турции по решению Министерства образования активно переводили русских классиков, и практически во всех школах были эти произведения. Мы их читали, нас к ним тянуло. Я выбрал русскую филологию ещё и потому, что в то время интересовался Советским Союзом, как и другие мои сверстники.
– Первую книгу с вашим переводом помните?
– Конечно. Это была «Жизнь Арсеньева», туда же входили «Господин из Сан-Франциско» и другие рассказы Ивана Бунина. Я к тому времени уже много перевёл, но эта книга была первой напечатанной. Это был 1983 или 1984 год, к тому времени между СССР и Турцией начались торговые отношения. Турецкие фирмы стали искать людей, знающих русский язык. Я устроился в одну из компаний и впервые посетил Москву в 1983 году.
– Что вам запомнилось из той поездки?
– Стоял февраль, было очень холодно, но воспоминания остались очень хорошие. Помню, что мне хотелось разговаривать по-русски со всеми, кто мне встречается, а со мной никто не хотел разговаривать (смеётся). За эти сорок лет я много где побывал в России и СССР – в крупных городах и на периферии – и когда разговаривал с людьми, убеждался в том, что в молодые годы правильно решил изучать русский язык.
К моменту моего первого визита я в Турции познакомился с переводчиками и писателями и узнал от них, что в СССР при Союзе писателей есть турецкое отделение. Оказавшись в Москве, я сразу туда отправился. Там я встретил Веру Фионову, которая впервые перевела на русский язык нашего писателя Орхана Памука. Она указала мне путь – рассказала, каких русских писателей читать, кого переводить и много меня поддерживала.
– Если мы зайдём в рядовой книжный магазин Стамбула, каких русских автором мы там найдём?
– Много, всех классиков – Достоевского, Толстого, Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Лескова, Чехова… Да всех. Из советских и новых российских – довольно мало. Частично это связано с необходимостью платить за авторские права. Например, мой перевод Бунина сейчас никто не хочет печатать по этой причине. «Бесплатные» произведения публикуют более охотно. Например, Михаил Булгаков сейчас очень популярен в Турции, особенно «Мастер и Маргарита» и «Собачье сердце». Не знаю, что они понимают, не зная о жизни в Советском Союзе, но читают.
Но всё же некоторые современные российские писатели попадают на наши прилавки. Например, я переводил романы Бориса Акунина о Фандорине. Мы издали четыре книги, и я переключился на проект, связанный с Толстым. Но читатели хотели продолжения о Фандорине – ждали, спрашивали. Народ требует.
– И «Турецкий гамбит» переводили? Как читатели реагируют на роман о русско-турецкой войне?
– Вы знаете, книга была популярная. У нас свой взгляд на эти события, и сражения под Плевной в Турции не считают поражением. Я думаю, популярность романа Акунина была вызвана и этим тоже – читателям было интересно, что русские думают о той войне.
– Помимо Булгакова, кто ещё из русских писателей переживает взлёт в Турции?
– Назову Андрея Платонова и Бориса Пастернака, они издаются тиражами 10 – 20 тысяч экземпляров, а это для Турции крупные тиражи.
